Юлия сысоева и ее дети. Сергей станиловский, духовное чадо отца даниила

Бывшей жены убитого 7 лет назад иерея Даниила Сысоева: "В среду 8 июня в 15:30 по Московскому времени в храме Космы и Дамиана на Маросейке состоится молебен Господу Богу об освобождении заключенного Сергия и милости для нашей семьи, ибо я и трое наших детей весьма сильно страдают и переживают из-за происходящей ситуации. Слабеет издательская и благотворительная деятельность"…

Откомментировала: почему не указали, в чем его реально обвиняют, а назвали другую причину, нехорошо использовать людей втемную.

Юлия Михайловна комент потерла.

Потом имела с ней долгую, нудную и совершенно бесплодную переписку, в которой так и не получила ответ на свой вопрос.

Что ж, отвечу сама себе. Потому что уже тошно и от вранья и от молчания.

В Юлиной семье действительно все очень непросто. Причем, настолько непросто, что все более-менее знакомые с ситуацией предпочитали молчать, вздыхать и отводить глаза в сторону, ибо у нормального человека такое положение вещей вызывает состояние, которое интеллектуал описал бы как когнитивный диссонанс, а кто попроще – назвал бы разрывом шаблона.

Я тоже молчала. Но такого рода "призывы к молитве" вызывают у меня ощутимую неприязнь. Этому есть причина. Однажды, на заре моего воцерковления ко мне подошел незнакомый человек, видимо распознав во мне по платку и длинной юбке православную христианку, и попросил меня помолиться вместе с ним. Давай, говорит, сестра, прочитаем сейчас вместе "Отче наш" и помолимся друг за друга.

Не знаю, почему я тогда затормозила – оторопела, наверное, от необычной просьбы, – в общем, отвел Господь от греха, парень один прочитал "Отче наш", а потом стал рассказывать о себе. Ну и рассказал, что сам он из Белого братства (секта такая была в то время, тоталитарная и деструктивная, зародилась на Украине), а за главного в этом Братстве – небесный отец Мария Дэви Христос. И молился этот парень молитвой Господней, обращая ее не к Богу Отцу, Творцу всего, а к нему, ну, в смысле, к ней – Марии Цвигун, свихнувшейся на почве негативного духовного опыта, полученного под веществами.

Это я к чему – вот зачем людей использовать втемную? Почему бы Юлии Михайловне не написать прямо, в чем действительно обвиняется ее муж, содержащийся ныне под стражей Сергей Станиловский, молиться об освобождении которого она призывает. Такая кособокая полуправда и замалчивание правды, называемое в кругах, к которым на данный момент близок Сергей, "ввести в блудняк", а говоря нормальным языком – "манипуляцией", – принесет ли пользу, честно, не знаю. Бог-то всеведущ, знает все, что у людей в сердцах, знает то, чего мы и сами о себе не знаем. Поэтому если просишь людей поучаствовать в чем-то, им надо четко обозначить: кто враг, кто друг, кого гнать, кого миловать.

В общем, я буду говорить. Намолчалась, хватит. Буду комментировать.

Но прежде – о молитве. Молитва – это здорово, молитва о страждущем, находящемся в заключении, – особенно. Молиться надо, бесспорно. Но я глубоко убеждена: молиться бездумно нельзя ! Надо понимать, о чем молишься, чего просишь.

Итак, Юля пишет: "Недоброжелатели активно пытаются отомстить ему, так как считают его причастным к смерти Священника Даниила Сысоева. Также они всячески стараются развалить наш фонд, лишить меня родительских прав".

Интересно, а кто эти "недоброжелатели"? Те, кто ведет следствие? Вряд ли, им же положено быть беспристрастными, ведь если их заподозрят в необъективности, то попросту отстранят от следствия.
Ну, тогда, значит, недоброжелатели – это дочери убитого иерея Сысоева, имя и труды которого Юлия Михайловна со своим мужем весьма активно эксплуатировали во благо своей семьи в течение почти 7 лет.

Ведь именно Иустина Сысоева, старшая дочь о. Даниила обвиняет Сергея Станиловского. И обвиняет не в причастности к смерти отца, как пишет Юля, а в развратных действиях по отношению к ней и ее сестрам . Правда, я не представляю, как Устя пытается развалить фонд и лишить Юлю родительских прав…

Выходит, недоброжелатели – это все-таки следственные органы и органы опеки. Но этого быть не может. Замкнутый круг… Не исключаю, что я чего-то не знаю и существуют еще какие-то люди. А может, "недоброжелатель" – это сам о. Даниил, ведь знаменательно иск был принят 12 января, в день его рождения?..

Ну, как себя чувствуют ваши шаблоны? Мои – трещат по всем швам.

Похоже, пришла пора давать комментарии.

Юлия Михайловна пишет: "…я и трое наших детей весьма сильно страдают и переживают из-за происходящей ситуации".
Я не любопытна и не слежу пристально за личной жизнью Юлии Брыкиной и Сергея Станиловского, но известно, у них же только один совместный ребенок! Плюс три дочери о. Даниила, и их Станиловский не удочерял, это факт. Ну, предположим, Юлия имеет в виду, что Станиловский для всех детей – как отец родной. На это есть масса возражений, ну да ладно, считаем: один и три – это, ребята, четыре. Юля же пишет о троих детях. Кто не при делах из четверых имеющихся, догадаться нетрудно: все-таки "недоброжелатель" – это Иустина, и из состава семьи она исключена. Что ж, ситуация весьма типичная: больше половины матерей в семьях, где произошло подобное, встают на сторону мужей. Не нам их судить за это, Бог им судья.

Я-то, собственно, о чем? О молитве же.
О чем молиться?

Буду молиться, чтобы суд был непредвзятым, справедливым, милостивым и снисходительным к обвиняемому, и заключенный ныне Сергей, обвиняемый в развратных действиях в отношении несовершеннолетних, в случае вины полностью раскаялся и понес заслуженное наказание. Или получил освобождение – в случае, если невиновен.

Буду также молиться, чтобы суд, да и не только суд, но и те, кому известно больше, чем на своем сайте говорит Юлия, проявили милость и по отношению к пострадавшим. Потому что, господа, у меня едет крыша и рвутся шаблоны, когда люди стараются оправдать обвиняемого, тем самым глумясь над пострадавшими и ставя их в положение клеветников. Церковь предписывает молиться о раскаянии, о здоровье и облегчении участи заключенных, помогать заключенным, а не освобождать их. Хотите молиться об освобождении Сергея – воля ваша, молитесь. А если он преступник? Вы все равно будете молиться о его освобождении? Ну-ну. Только вам не кажется, что в таком случае вы разделяете с ним ответственность за преступление?

Изумляет меня в этой истории то, насколько всем глубоко безразличны пострадавшие…

Люди, ну вы глаза-то откройте! Вот оно, живое наследие о. Даниила – его дети. Ну ладно, мать их разум потеряла, но надо же понимать: это же дети его, плоть от плоти. Не надо глумиться над ними. Им и так очень несладко. Некоторые из вас были друзьями их отца, иерея Даниила Сысоева. Защитите же его детей – во имя и в память их отца, мученика за веру.

И пожалуйста – дайте в этой ситуации действовать Богу. Пусть все будет по Его святой воле, а не по нашей.

Отец Даниил был рукоположен в свя­щенники б января 2001 года Святейшим Патриархом Алек­сием. Разумеется, он мог и не быть первым священником третьего тысячелетия, за первые шесть дней XXI века мог­ли состояться и более ранние рукоположения, но я о них не знаю. В любом случае отец Даниил - первый священ­ник, который немало повлиял на изменение моей жизни. Я был тогда подобен новорожденному ребенку, и, как мама становится для младенца единственным ориентиром и учителем начавшегося бытия, так для меня и для мно­гих, пришедших в лоно Православной Церкви, отец Да­ниил стал первым надежным проводником и помощником в усвоении истины нашими сердцами. Многим людям он задал верное направление церковной жизни, и необычная таинственная сила, которая исходила от него, была реаль­но ощутима для многих.

В апреле 2005 года мне довелось в первый раз посетить воскресную службу на Крутицком подворье (тогда я толь­ко начинал исповедоваться). После чтения Евангелия отец Даниил стал говорить проповедь, и, хотя я всегда скептиче­ски относился к людям, которые провозглашают различные идеи, к ораторам, спустя пару минут я ощутил, как произ­носимые им слова странным образом входят в мое недовер­чивое к этому миру сердце, и это меня немного смутило. Но - одновременно я чувствовал, что проповедь привле­кает мое внимание, и очень скоро я понял, что многое в ней совпадает с моим мировоззрением. Правда, на тот момент у меня не было православного мировоззрения, а была каша в голове, но слова отца Даниила как будто стряхнули часть ненужной шелухи с моего ума. Однозначно, это были мину­ты просветления. И позже, когда я первый раз попал на его четверговые беседы по толкованию Священного Писания, то уже с удовольствием слушал их, сожалея, почему такие уникальные и полезные слова слышат всего тридцать чело­век, а надо бы, чтобы их услышал весь мир.

Я начал исповедоваться у отца Даниила, попросил освятить квартиру, а вскоре предложил распространять его лекции на аудиодисках. Отец Даниил, не размышляя, согласился, озвучив некоторые условия, и работа пошла, туго, но пошла.

Так мы начали с ним общаться, и так у меня измени­лась жизнь. Мой блуждающий мелкий парусник случайно прилепился к шхуне с грамотно настроенной системой навигации и с профессиональным веселым капитаном, который охотно протянул мне руку, чтобы было удобнее перебраться на борт. Но случайности не случайны - в это я верю абсолютно.

Как известно, жизнь кающегося грешника наполне­на различного рода искушениями, трудностями, борьбой и, конечно же, негативным и насмешливым отношением со стороны светского круга общения. Но и благодатной помощью свыше, которая вполне ощутима при условии послушания Церкви, при стремлении исполнять запо­веди Святого Евангелия, каноны, слушать советы и на­ставления духовника. Таким духовником стал для меня отец Даниил. Казалось, он мог разрешить любую пробле­му или непонимание, на любой вопрос духовного плана у него находился ответ. Однажды я спросил его: «Откуда такая пастырская опытность, Вы же еще молодой?» «Бы­вает так, - ответил отец Даниил, - что ответ приходит сам, зачастую как будто независимо от меня». «А что нуж­но, чтобы такие ответы приходили на ум?» - спросил я. «Ну, ты же не священник», - улыбнулся он. Потом пару секунд подумал и закончил: «В первую очередь нельзя полагаться на свои силы». Очень трудно мне было по­нять, как можно «не полагаться на свои силы». Мы - существа разумные, со свободной волей, с талантами, знаниями, навыками, опытом... И очень часто в своих проповедях и беседах отец Даниил подчеркивал важность ненадеяния на свои силы, приводя цитаты из Псалтыри или Евангелия, показывая на примерах современной жиз­ни, как легко человек может завалить любое дело, особенно духовного направления, если будет надеяться на себя. Ча­сто размышлял я об этом, пытаясь соотнести пропорцию между доверием Богу и опорой на свои силы, но все равно не понимал. И вот однажды, когда мы с ним вместе были в Турции, ехали на машине в Антиохию, по узкой горной дороге. За рулем - отец Даниил. На довольно крутом повороте навстречу нам двигался большой трейлер с ци­стерной. Отец Даниил не был хорошим водителем, с его зрением и двумя годами стажа вождения по московским пробкам автомобильчика «Деу Матиз» трудно стать про­фи на горных дорогах. Я же за свою жизнь немало поездил по горам на разных машинах, и вот я вижу, что мы должны поравняться с трейлером в самом неудобном месте. Есте­ственная реакция - в этот момент сказать что-то вроде «тише, тише, правее возьми», но что-то меня останови­ло. Я посмотрел на отца Даниила, увидел очень сосре­доточенный взгляд, он сильно напрягся, и в то же время сквозь это напряжение я почувствовал его спокойствие, он что-то едва слышно шептал и даже слегка улыбался. Мы разъехались с трейлером буквально в десяти санти­метрах. Дорога была дальняя, и скоро мы, забыв про этот случай (подобных ситуаций на горной дороге бывает не­мало), спокойно продолжали общаться.

Отец Даниил был ходячей энциклопедией, мог ин­тересно рассказывать обо всем, говорить на любые темы. И тут я вспомнил мучающий меня вопрос и задал его: «Отец Даниил, ну как полагаться не на свои силы, а полно­стью на Бога? Вы же сами говорили, что нужно работать на пределе своих сил». «Вот так и делать, использовать все свои силы, и полностью полагаться на Бога», - ответил он. Простой ответ, вытекающий из вопроса, и тогда я начал усваивать это. А спустя немного времени отец Даниил ска­зал: «Если чего-то очень хочешь, нужно четко сформулиро­вать цель, далее - понять средства для ее достижения, за­тем попросить помощи у Бога и нисколько не сомневаться. И - получишь».

Он иногда говорил с такой уверенностью или вла­стью, что слова запоминались накрепко и становились ру­ководством к действию. Теперь, когда я хочу сделать бого­угодное дело, я всегда вспоминаю эти слова, а если процесс становится трудным или заходит в тупик, то вспоминаю случай с трейлером на горной дороге. Это действитель­но «работает», я проверял неоднократно, но важно не за­бывать, что результат и успех зависят от Бога, и не со­мневаться. Позже, наблюдая за многими православными, за их желанием сделать какую-то работу в Церкви, создать интересный проект на благо братьев и сестер, я понял, как нам не хватает такого устроения ума. На миссионер­ских семинарах люди, желая послужить ближнему, пред­лагают интересные проекты, а потом, видя минусы этих проектов, сталкиваясь с трудностями, остывают, и проек­ты не реализуются. Люди пугаются трудностей по причи­не надеяния на свои силы, забывая, что они - живой ин­струмент в руках Божиих, что Бог возьмет человека в Свои руки, не нарушая его свободную волю.

Четверг 19 ноября 2009 года был для меня обычным днем, я мотался по своим делам. В храм я ехать не собирал­ся, потому что четверговые беседы всегда слушал в записи в машине, а других дел у меня там не было. Но после обеда я подумал, что нужно бы исповедаться, потому что меня мучила одна неприятная страсть. Как показывает опыт, если тянет к греху - нужно бежать на исповедь, тем са­мым показывая Богу, что этот прилог или пленение ты не принимаешь, а борешься, и бес посрамляется и отсту­пает. Кто практикует частую исповедь, понимает, о чем я. Отец Даниил мне говорил, что, если мне надо будет ис­поведаться, я могу «поймать» его в храме в любой день или всегда могу прийти в четверг, после беседы. Когда че­ловек решает пойти на исповедь, то почему-то непременно появляются разные «срочные» или «важные» дела, и помы­сел шепчет: «До субботы рукой подать... успеешь». В тот четверг так со мной и было, я разрывался между выбором: вечером пойти на исповедь или развлечься с друзьями. Я ехал на машине по Третьему кольцу, времени около

девяти вечера, и - либо я поворачиваю на Волгоградку, домой, либо - еду дальше, тогда - храм Апостола Фомы. То ли пробка была огромная на повороте на Волгоградку, то ли не так быстро я перестроился, но я поехал в храм. Приехал, припарковался, поднялся к себе в бытовку, где у меня был маленький офис, и стал доделывать текущую работу, связанную с дисками.

После окончания беседы (в бытовке все слышно) я по­шел к батюшке просить об исповеди. Я уже был практиче­ски последним, люди разошлись. Кто-то звонил ему пару раз на телефон храма, разговор, кажется, шел про пожерт­вования. Как позже выяснилось, это звонили убийцы. Отец Даниил уже надел куртку, собираясь уезжать, и сказал мне со вздохом: «Горе ты мое луковое... ладно, подожди», - и вышел из храма. Затем он вернулся, и мы вошли в алтарь. Он быстро надел поручи, епитрахиль, положил крест, Еван­гелие и очень быстро прочитал три тропаря из вечерних молитв. Я уже открываю рот, но отец Даниил меня обры­вает, спрашивает: «Что там за шум?» - и выходит из алта­ря. Мне почему-то показалось, что в храм вбежала большая собака. «Псина, что ли?» - подумал я и тоже направился к выходу из алтаря. Дальше мои воспоминания становятся смутными, но все-таки... я вижу, как человек в маске с ак­центом кричит: «Где Сысоев? Где Сысоев?» - и, размахивая пистолетом с глушителем, стреляет в отца Даниила, и тот падает. Дальше убийца подходит к нему, направляет пи­столет в голову и снова стреляет. Я просто стою на месте. Все длилось, как мне показалось, три секунды. Я закрываю дверь в алтарь, стою там и жду, что сейчас пуля настигнет и меня. Что происходит, я начал понимать не сразу, может быть, это был шок или психологическая защита, потому что подобное я мог видеть только в кино или во сне. Спустя еще секунд тридцать я снова выхожу из алтаря. Батюшка лежит на полу, истекая кровью, рядом стоит ошарашенный регент Владимир. Я наклоняюсь к отцу Даниилу и бормо­чу что-то вроде: «Господи, это что, его конец?» Я отказыва­юсь в это верить. Дальше начинается суета, которую можно описывать долго. Я сижу рядом с истекающим кровью моим батюшкой, снимаю с него крест, потому что он душит его, снимаю и епитрахиль. Вызвали скорую. Она приехала, я по­могаю им разрезать рясу с подрясником, чтобы поставить капельницу. Отец Даниил хрипло дышит, и он спит. Он уснул сразу после первой пули, очевидно, потому, что она попала в шейную артерию. Я слышал его пульс практически до тех пор, пока он не остановился, трогал его постепенно холодеющую руку. Но, даже глядя в холодные и обреченные глаза сотрудников скорой помощи, я все равно отказывался верить, что он умирает. Когда захлопнулись двери скорой, я помчался за ней на своей машине, ворвался на террито­рию больницы и вбежал за батюшкой даже в реанимацию, что строго запрещается. Но никто не остановил меня тогда. Потом я вернулся в машину и стал писать и звонить всем знакомым священникам, чтобы возносили молитвы о ране­ном отце Данииле. В 00:30 я узнал, что смерть наступила в 00:15. Сколько нужно было иметь в себе жизни, чтобы по­сле сквозного выстрела в голову жить еще полтора часа... Потом я вернулся к храму, где меня уже ждали сотрудники милиции и остальные люди, чтобы до утра детально рас­спрашивать обо всем. Многие плакали, многие просто стоя­ли. Начали служить панихиды. В свободную минуту, уже осознав, что произошло на самом деле, я отошел за угол хра­ма и сказал: «Отец Даниил, ты слышишь? Я тебя поздрав­ляю! Это было очень здорово! Действительно, прославил тебя Господь Бог, Которого ты так любишь!»

Некоторые сейчас говорят, что отец Даниил «сам нарвался», даже среди православных пасты­рей находятся те, кто считает, что нужно уважать разные религии, а отец Даниил, дескать, не уважал. Многие со­блазняются его книгой «Спасутся ли некрещеные?» Да, при жизни отца Даниила в его адрес было высказано множество нареканий и клеветы самого разного харак­тера. Но смотрите на плоды его жизни. Ему было 35 лет, а он уже совершил огромное количество дел на бла­го Церкви. Бог обратил через него около 80 мусульман и 550 протестантов, более 30 его книг и 500 часов бесед и проповедей распространяются по всей России и вос­требованы в зарубежных приходах. И самое главное: сво­им ревностным служением, небоязнью говорить правду, неповторимой и насыщенной проповедью и настоящим примером живой апостольской веры отец Даниил зажег эту веру в сердцах многих людей. Его дело продолжается и набирает силу. Мы знаем, что нашей заслуги в развитии Миссионерского фонда нет вообще, нам просто посчаст­ливилось стать участниками его дела.

Вот какие слова мне довелось услышать от неко­торых священников после его смерти: «Хорошо, что его убили сейчас», - сказал отец Сергий, настоятель Свято- Вознесенского храма Пластуновской станицы Краснодар­ского края. «Почему же?» - задал я естественный вопрос. «А он оттуда гораздо больше сделает».

Отец Виталий, настоятель Свято-Никольского хра­ма села Юрово Собинского района Владимирской обла­сти: «Я думаю, выполнение тех целей и задач, которые по­ставил перед собой отец Даниил, было возможно только при условии его мученической кончины. И получается, что он еще при жизни выбрал себе мученический венец». Это действительно так, потому что, стирая границу меж­ду его жизнью и смертью, мы можем видеть динамику реализации его проектов. А главным его проектом, лучше сказать, его целью - была проповедь Евангелия всем на­родам. Проповедь, которая приводит человека к Святой Чаше и через нее - к жизни вечной. Каждый человек должен постоянно двигаться вперед, некрещеный - кре­ститься, крещеный - воцерковиться, воцерковленный - укрепляться, и так - до достижения святости. Но и в веч­ной жизни для святых все только начнется.

«Его убили, чтобы люди поверили, - сказал отец Иоаким, настоятель монастыря Преподобной Марии Еги­петской г. Нью-Йорка, - верующих мало стало». И это тоже правда. После триумфа отца Даниила люди читают его книги, статьи о нем, обращаются в Православие и воцерковляются, многие пишут в фонд, желая работать в миссии или открыть курсы по системе отца Даниила, не­которые в своих письмах просто рассказывают о том, на­сколько сильно он повлиял на их жизнь.

Через отца Даниила Господь показал нам пример той самой веры, которая должна быть в сердцах современных православных. Его мученическая кончина обличает пред­ставления о том, что сейчас времена поменялись и действо­вать нужно иначе. Это диавольская ложь. Для христиан времена не поменялись, и отец Даниил явил пример апо­стольской веры, не привязываясь к временной точке. Пом­ню, однажды я спросил у отца Даниила: «А когда начнется рассвет Православия в стране?» «В смысле?» - уточнил он. Он частенько так делал, чтобы немного подумать, хотя пре­красно понимал вопрос, и любил отвечать сразу, как будто не беря время на размышление. «Старцы пророчествовали, что перед концом Россию ждет ненадолго духовный подъ­ем. ..» - начал было я. «Я думаю, что духовный подъем уже начался», - прозвучал ответ. Да, зачастую многие ждут каких-то резких перемен, что придет великий православ­ный царь и т.д. Ждать этого можно, конечно, долго, можно и не дождаться. Я верю, что если Господь дарует России ду­ховное возрождение, если и будет духовный подъем, то вы­глядеть он будет так, как это было в апостольские времена, что описано в книге Деяний. Так, как действовал отец Да­ниил, так, как говорил 9 октября 2011 года на миссионер­ском заседании в Петербурге настоятель монастыря Препо­добной Марии Египетской г. Нью-Йорка, схиархимандрит Иоаким (Парр) - речь идет об активной христианской жизни православных в дружных и поддерживающих друг друга общинах. Это ежедневный труд по работе над собой, поддержке бедных и воцерковлению ближних.

Утром приехал в Москву. До вечера в Доме кино у меня был целый свободный день.

Решил осуществить давнее желание - побывать на приходе о.Даниила Сысоева. Можно много слышать о батюшке, но пока не побываешь у него в храме, не поймешь его до конца. Ведь не зря говорят: каков поп, таков и приход.

У меня это желание было тем более сильным, что я при жизни не был знаком с о.Даниилом. и теперь хотелось хотя бы через храм, через прихожан ближе познакомиться с ним.

Накануне созванивался с матушкой Юлией Сысоевой, договорились встретиться в храме около двух часов.

До станции метро «Кантемировская» от Николаевского вокзала добрался быстро. Выходя из метро с удивлением узнал из указателя, что Кантемирвоский проспект оказывается пересекается с проспектом под названием Кавказский. Интересный перекресток получается.

До храма идти пешком минут 10. Его тут, как я понял, хорошо знают. Первая же встречная девушка с плеером в ушах тут же уверенно подсказала, куда идти.

Храм стоит на границе большого микрорайона в зеленой зоне близ речушки Чертановка, петляющей зигзагами между деревьев.

Но известный по многим репортажам деревянный храм с шатровой колоколенкой я узнал не сразу, сегодня он почти весь обложен камнем типа туфа с элементами резьбы у окон и декоративными карнизами. Как позже мне рассказали, это было желание о.Даниила, так как он опасался, что храм могут поджечь. Были такие угрозы.

Я попал как раз на конец службы. В почти пустом, похожем на обшитый деревом вагон, в которм стояло два-три человека, я сразу почувствовал эхо того события, которое раздалось на всю Россию.

Я спросил первого встретившегося мне прихожанина: «А где место убиения о.Даниила?» Это оказался сотрудник храма Антоний Лопатин, который и подвел меня к аналою, стоявшему в переходе между храмом и правым притвором. Именно этот аналой и обозначает то место, где принял мученическую кончину о.Даниил. Аналой, как мне сказали, поставили по благословению патриарха Кирилла и положили на него икону Собора Российских Новомучеников. У подножия вазы с живыми цветами. Пол покрыт линолиумом. Рассказали также, что кровь на полу вымыли, но она затекла в стыковые щели линолеума и там осталась.

Служивший священник, увидев меня из алтаря, пригласил внутрь приложиться ко престолу. О.Роман служит здесь вторым священником. Настоятель - о.Иоанн Попадинец.

После службы о.Роман радушно пригласил меня на трапезу в приходском доме. Здесь я увидел многих прихожан, участников фильма об о.Данииле «Я иду домой». Возникло даже такое чувство, что я смотрю продолжение этого фильма.

За столом я попросил рассказать об о.Данииле. Видимо, моя просьба была несколько неожиданна, или же воспоминания все еще были слишком свежи и тягостны, - возникла пауза. Но потом как-то слово за слово прихожане разговорились. Сергей Станиловский был тот самый исповедник, которого остался исповедовать о.Даниил. Батюшка уже облачился в епитрахиль в алтаре, прочитал три тропаря и начал исповедь, когда в храме раздался шум и звуки выстрела. Пистолет был с глушителем, и выстрел прозвучал как легкий хлопок. Отец Даниил спросил, что за шум в храме, и вышел из алтаря южными дьяконскими вратами навстречу убийце. Первый выстрел попал о.Даниилу в район шеи. Он был еще не смертельным. Отел Даниил упал на пол, причем лицом на епитрахиль. Убийца сделал контрольный выстрел в голову и скрылся в ночной тьме. Пуля прошла навылет, оставив след на епитрахили.

Здесь же на трапезе я услышал рассказ о потрясающем чуде, о котором нигде в СМИ не сообщалось. Преступник, войдя в храм, первый выстрел совершил в регента р.Б. Владимира, который как раз в тот момент спускался по лестнице с верхних хоров. Пуля оказалась со смещенным центром тяжести и, попав в живот, вышла где-то у ключевой мышцы, при этом, что поразительно, не повредила ни один орган. Так что Владимир пробыл в больнице всего лишь несколько дней, а где-то на третий день пришел уже петь на клиросе. Это было абсолютное чудо, которым Господь засвидетельствовал, что без Его воли ни один волос не упадет с главы человека. Значит, мученическую кончину должен был принят именно и только один отец Даниил.

Я спросил о судьбе епитрахили и наперсного креста о.Даниила. Первую хранит его отец, тоже священник, а крест - хранит его матушка.

За столом я сидел рядом с Сергеем Кольцовым, казначеем храма. Чтобы как-то разрядить тяжелые воспоминания, он стал рассказывать об истории храма.

Своим видом Сергей скорее напоминал современного делового человека, встретишь на улице - не подумаешь, что перед тобой глубоко церковный человек. Его обратил к Богу о.Даниил, и тот из бизнеса перешел служить Богу в церкви. Еще в 2002 году о.Даниил обратился в районную управу и попросил выделить земельный участок для строительства храма в микрорайоне. Место выбрали по согласованию с властями. Вместе с Сергеем Кольцовым купили готовый сруб, который приспособили под храм. Куда его поставить, указал сам о.Даниил. Потом к нему пристраивали и расширяли. Сергей пригласил меня еще раз в храм, чтобы внимательнее посмотреть его.

В этот момент приехала матушка Юлия. Я ей передал небольшую сумму, которую собрали наши прихожане. Мы вспомнили прошедший в Питере Таисиинский вечер в БДТ, где она выступила со словом о своем батюшке. Она подарила мне новое издание своей книжки «Записки попадьи», надписав «на молитвенную память» по моей просьбе. При этом она рассказала, что сейчас собирают и готовят к изданию книгу воспоминаний друзей и духовных чад о.Даниила. Мы договорились, что они привезут в Питер книги и диски с проповедями о.Даниила.

Потом Сергей подробно и неторопливо показал весь храм. Первым делом он спросил: «А вам показали след от пули на Царских вратах?» Для меня это было еще одним открытием. Ожна из четырех пуль пробила царские врата, и ее нашли в алтаре у престола Божия. Это духовно важная деталь, которая показывает, что Царские врата стали видимой линией того невидимого фронта, на котором погиб о.Даниил. Чтобы разглядеть и сфотографировать след пули, нужно было стать на колени перед Царскими вратами. Теперь в этом храме есть боевые и триумфальные Царские врата.

На иконостасе интересная и необычная местная икона Божией Матери -именуемая «Тучная Гора» (празднование - 24 марта/ 6 апреля), которая изображает Богоматерь, держащую в правой руке гору. Эту икону почитал о.Даниил и благословил поместить в иконостасе. Дело в том, что ее иконография восходит к пророческому видению пророка Даниила, в котором он видел гору, от которой был отсечен камень. Видение символически изображало рождение от Девы Богомладенца Христа. Интересно отметить, что эта редкая икона может также считаться и покровительницей Кавказа, ибо на этой иконе Господь благословляет горы. Чтобы сказал убийца, узнав этот факт. Кстати, пуля в Царских вратах прошла в нескольких сантиметрах от образа Тучная Гора. Получается, что выходец с Кавказа стрелял в духовный покров Кавказа.

С другой стороны от Царских врат помещена икона, изображающая Христа и названная - Апокалипсис. Его иконографию разработал сам о.Даниил. В этом же ряду находится и храмовый образ апостола Фомы, также написанный по указаниям о.Даниила. Особенность образа в том, что на нем изображен прекрасный небесный храм, который был воздвиг апостолом Фомой.

Особо почитается в храме икона небесного покровителя о.Даниила - пророка Даниила, в честь которого и зарегистрирована община и предполагается строить величественный храм в древневизантийском стиле. Это образ был написан матерью о.Даниила, этим образом она благословила сына. Мне подарили в храме репродукции обеих этих икон.

Я обратил внимание, что в храме много небольших бумажных икон, причем разного размера. Больших всего лищь две-три иконы. Одна из самых больших - блаженная Матрона Московская. Оказалось, что о.Даниил, когда храм только еще благоустраивался и не было никаких икон благословил всех прихожан приносить в храм свои собственные иконы, иконы своих небесных покровителей. И таким образом храм быстро наполнился иконами и иконками самых разных святых. Теперь каждый знает свою икону и, естественно, не проходит мимо нее.

Хочу рассказать еще об одной уникальной иконе в храме о.Даниила. Такой наверняка больше нет ни в одном храме в России. Это икона, на которой изображены святые, перешедшие в православие из мусульманства. На ней так и написано: «Собор святых из ислама в Православие обратившихся». На иконе изображены 16 святых, таких как Або Тбилисский, мученик Ахмед, Омир. Практически все они - мученики. Переход из ислама карается смертью. О.Даниил сделал эту выборку из житий святых, из книги Балканские мученики. Это, конечно, новое глубокое богословское осмысление наших отношений с исламом. Подумалось, что может быть когда-нибудь и он сам будет написан рядом с этими мучениками. Хотя он не переходил из ислама, а был убит исламистом. Это, наверное, уже другая икона.

Прихожане в храме еще долго рассказывали мне о своем батюшке. (Эти рассказы я дополню чуть позже).

Напоследок я еще раз положил земной поклон на месте мученичества о.Даниила, приложился к иконе Новомучеников, молитвенно помянул его.

Когда я шел от храма, оглянулся назад, перекрестился, и увидел небольшой храм на фоне многоэтажных массивов. Был солнечный весенний день, все дышало предчувствием весны. Было какое-то предпасхальное настроение, хотя впереди еще целая Страстная седмица. Главное, что у меня было какое-то непонятное чувство, что я побывал в гостях у о.Даниила, познакомился с ним лично. Откуда возникло это чувство, спрашивал я сам себя. И мне показалось, что это произошло потому, что убиенный батюшка и сейчас живет в своих прихожанах, и познакомившись с ними, я познакомился с ним. Без прихода о.Даниила не узнаешь.

Когда уже спускался в метро, подумал, что эта поездка была самое настоящее паломничество - в храм на Кантемировской.

Близ этой речки Чертановки стоит храм Апостола Фомы на границе микрорайона мегаполиса